Привет, Гость ! - Войти
- Зарегистрироваться
Персональный сайт пользователя Летать!!! : ippolit .www.nn.ru  
пользователь имеет статус «трастовый»
портрет № 35397 зарегистрирован в 2006 году

Летать!!!

он же Декстрометорфанагидробромид по 02-08-2010
Портрет заполнен на 49 %

Отправить приватное сообщение Добавить в друзья Игнорировать Сделать подарок
популярность:
33067 место
рейтинг 748 ?
Привилегированный пользователь 8 уровня



    Статистика портрета:
  • сейчас просматривают портрет - 0
  • зарегистрированные пользователи посетившие портрет за 7 дней - 0
Блог   >  

Однако погода прескверная. Ранний...

  15.01.2012 в 21:18   438  
Однако погода прескверная. Ранний ноябрь в среднерусской полосе обычно не балует бодрящими и радующими погодами. Не радует и сегодня. Но раз решил значит еду. Я еду сегодня на сессию по холотропному дыханию. Еду за новым и интригующим опытом. Я не новичок, но опыт действительно всякий раз новый. Я еду за опытом проживания измененного состояния сознания. Обычно холотропка дается мне нелегко, да и получаю я лишь крохи от того, что эта техника может дать. Но…. Дорогу осилит идущий… и я еду.
Мы встречаемся сегодня где-то далеко от места моего проживания и обычных моих маршрутов и по пути я с вялым интересом наблюдаю незнакомый мне район. А район, как большинство районов в большинстве городов, уныл и скушен. Да и мозглящий ноябрь усугубляет мрачное впечатление. Почернелые деревья и грязь. Все же для того, что бы радоваться жизни в ноябре, нужно прилагать изрядные усилия или же употреблять стимуляторы…..
И вот я на месте, приятные люди вокруг. Ну… кто-то более приятен, кто-то менее, но мне не особенно важно. Я жду процесса с напряженной готовностью трудиться, т.е. дышать. Я жду результата, с робкой надеждой, что сегодня что-то получиться. Основания для такой надежды есть, всякий раз что-то да получается.
И вот что получается сегодня. Голос задающего транс ситтера задает направление моему воображению, а вот содержимым все я наполняю сам. Не сознательным, не волевым усилием, а как-бы скользя или будто влекомый ветром. Я не знаю, что за картина возникнет передо мной в следующее мгновение, но они возникают. Возникают скорее даже не визуальные эффекты, а ощущения. И ощущения эти яркие чрезвычайно, порой неожиданны, но их проживаю именно я. Т.е. я не являюсь зрителем чего-то, но именно я проживаю какие-то незнакомы мне жизни и роли столь ярко, что моя ноябрьская обыденность кажется мне немой и черно-белой.
Три бусины холотропного транса.
Бусина первая – самая важная.
Место действия – келья, в замке средневековой Франции. Но келья моя отнюдь не аскетична. Как не аскетичен и я в ней. На мне шелковый халат, турецкие сафьяновые, расшитые туфли с загнутыми носами . Убранство кельи выдает, что ее обитатель не чужд гедонизма и при этом еще и алкает знаний. Тяжелая бархатная портьера, прикрывающая окно, искусно вышита восточным орнаментом. На столе живописный хаос из колб и реторт. Горит огонь. И все в обстановке говорит, что здесь проводят алхимические опыты. На полках старинные манускрипты и в беспорядке – безделицы, подчеркивающие широту взглядов обитателя кельи. Статуэтки танцующего Шивы и христианское распятие мирно соседствуют с африканской маской.
И мне хорошо здесь. Восторженно хорошо. Я отбрасываю прочитанное письмо от собрата по ордену из Лейпцига. Я принадлежу ордену. Я молод и при этом умудрен знаниями. Я богат и знатен по праву рождения. Я преисполнен ощущением превосходства, но превосходства не чванливого, но обязующего. Обязующего просвещаться искать истину и нести свет истины насколько только это возможно. А пока, сегодня, сейчас я упиваюсь восторгом полного и ясного бытия. Бытия доступного избранным и увы, даже не известного остальным.
Остальные. Я похожу к окну и откидываю занавесь. Окно мое расположено высоко и выходит на людную площадь. Я наблюдаю за проживающими свои жизни людьми. И есть во мне сострадание, без страдания. И есть любовь, несколько отстраненная и безучастная. У всех своя карма.
Людской муравейник затуманивается и остается фоном, а со мной происходит странное, но вовсе не пугающее, а напротив восторгающее до состояния экзальтации. Я, осознавая, что продолжаю стоять у окна оказываюсь одновременно в нескольких местах. И я, стоящий у окна своей кельи во Франции, наблюдаю за собой крутящимся дервишем на базарной площади Багдада. И я ощущаю это кружения и слышу зикр, и вижу праздную толпу, и вижу рядом так же кружащихся собратьев моего суфийского ордена. И я кружащийся, знаю о себе стоящем у окна. И тут же я слышу шаманские барабаны и танцую какой-то без рассудочный танец среди таких же как я чернокожих мускулистых и широкогрудых мужчин, в набедренных повязках и украшенных по телу белыми и синими ритуальными рисунками. Я испытываю восторг тела, нарастающий ритм неотвратимо ведет к иступленному экстазу. И я ощущаю того, кто наблюдает из окна, ощущаю суфия. И я ощущаю и слышу другой танец. Где-то, много севернее и много восточнее. Варган и бубен, Лисии хвосты украшающие мою меховую одежду, взлетают в такт исполняемого мною танца. Я пою свой кай (горловое пение) и грежу. Грежу не различая себя, но пребывая везде. И мне столь безгранично хорошо, что я плачу преисполненный восторга. Мне столь хорошо, что я готов и на Голгофу. Но сегодня Голгофы не предвидится. А для меня существует только сегодня, и нет ни вчера, ни завтра.
Вторая бусина – самая веселая.
Меня радует рассвет. И радует прошедшая, наполненная искрометным и изящным весельем ночь. Радуют мои спутники, которые молоды, красивы и явно увлечены мною. Мне забавно видеть как они соперничают за мое внимание.
Я гетера. Юная, но уже прославленная и желанная многими славными мужчинами моего города, что находится где-то в Греции, в той Греции, что называется Элладой и которая на долгие века будет считаться родиной философии и искусств. Родиной Олимпийских игр и демократических общественных обустройств. И, конечно же, славная своим отношением к женщине. Мне повезло родиться здесь. Мне повезло родиться красивой и стать тем, кем я стала. Видеть, чувствовать, ощущать восхищение мужчин и зависть женщин. Иметь возможность выбирать мужчин, которым я буду дарить себя и дарить свою любовь. А они, осчастливленные, и будут воспринимать это как дар. А плату мне, как плату за дар. Может ли женщина проживать более счастливую судьбу? Я для себя не вижу. Уже сейчас среди моих поклонников и друзей прославленные полководцы и государственные мужи. Поэты и прославившиеся на играх сильные телами мужчины. И сколь увлекательно очаровывать и покорять их, таких сильных и таких, порой, не искушенных в общении с женщиной.
Мои спутники о чем-то оживленно заспорили и кажется забыли про меня. Улыбаюсь. Останавливаюсь и жду когда же эти взрослые играющие в какие-то свои игры мужчины заметят мое отсутствие. Жду не долго, и наслаждаюсь потом недоуменьем и испугом в их глазах. На моем милом лице выражение укора, а в глазах искры лукавого веселья. И веселье воцаряется в нашей компании красивых людей встречающих рассвет своей жизни.
Третья бусина – самая….
Я стар… Т.е. наверное кто-то, кто увидел бы меня сейчас именно так определил бы мой возраст. Да я прожил много лет и вероятно уже скоро покину эту реальность. Не знаю, достиг ли я мокши или мне еще придется возвращаться и снова проживать очередную жизнь. Это должно быть самый важный для меня вопрос, но даже и он не вызывает у меня ни беспокойства и не малейшего волнения.
Я в лесу. И сочная, яркая растительность этого леса подсказывает, что я где-то в тропическом поясе. Вероятно Индия, но и это не важно. Нет ничего, что бы я желал сейчас, и нет ничего, чего бы я опасался. Нет ничего важного или, скорее одинаково важно все. Я дотрагиваюсь до большого сочного листа, и я сосредоточен на этом легком прикосновении. Я смотрю сквозь крону на небо, на солнце и я преисполнен тихим и мирным воодушевлением от всего, что меня окружает. У меня есть какие-то дела, я должен пропитать свое тело сегодня. Но эта необходимость не забота для меня, а одна из частей моей покойной и радостной жизни.
Я слышу голоса людей и знаю, что это ко мне. Где-то неподалеку мое скромное жилище, где я наслаждаюсь своим одиночеством. Время от времени ко мне приходят люди. Приходят сокрушенные своими горестями, приходят за советом. Приходят и те, кто просто хотят приобщиться моей святости. Я их принимаю. Принимаю с миром в своей душе и любовью в глазах. И я буду помогать им, зная при этом, что не смогу вместить в них и доли того, что хотел бы. Но я даю, что считаю возможным и нужным. Просящему не отказывай. И мне кажется, что самое значимое, что они получают от меня это вера в то, что когда-то и они смогут достичь той беззаботности и покоя, которые излучаю я.

Звучит спокойная музыка. Я лежу на матах изнеможенный и как-то счастливо опустошенный. Или преисполненный счастьем? Тихим, спокойным, которое не хочется расплескать и растерять. От того я молчалив. Я молчу и продолжаю переживать все то, что со мной только что произошло. И я понимаю, что растеряю это замечательное состояние непременно. Начну растеривать уже на унылых ноябрьских улицах, растрачиваю уже сейчас, когда останавливаю свое внимание на сожалении от невозможности сохранить все это в себе навсегда. И я принимаю все как есть. И выхожу в ноябрь, где черные деревья и грязь скрыты ночью, а промозглый воздух поблескивает. Меня занимают звуки улицы и я смотрю и слушаю то, что кругом меня. И я пока еще сохраняю то, что обрел.